В современный период можно заметить, что преступле­ния в отношении сотрудников имеют достаточную актуаль­ность. По роду своей деятельности сотрудники правоохра­нительных органов совершают нередко некоторые действия (бездействия), которые после этого порождают за собой не­благоприятные итоги для преступников. Поэтому их жизнь каждодневно находится под угрозой. В любое время могут найтись желающие отомстить или помешать им в их закон­ном выполнении своей служебной деятельности1.

Методические основы в процессе расследования пре­ступлений по отношению к сотрудникам органов внутрен­них дел в отечественной криминалистике не разработаны на должном уровне. Рост показателей преступных деяний, за последние 25 — 30 лет, повлиял лишь на то, что в научном мире стали больше уделять этому внимание. Например, по данным О. В. Плешаковой было защищено некоторое коли­чество научных работ на соискание ученой степени канди­дата наук. Это только касается работ, посвященных именно вопросам посягательства по отношению к сотрудникам си­ловых структур при выполнении ими служебных обязанно­стей.

Уголовная ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа

Для начала необходимо определить содержательную часть того массива данных, который будет необходим для проведения научного анализа, касаемо рассматриваемой тематики. Следует прибегнуть к процессу анализа статисти­ческих данных и судебной практики согласно теме исследо­вания. Сущность преступных посягательств по отношению к сотрудникам силовых структур заключается в положениях ст.ст. 294-296, 317-319 УК РФ. Мы же акцентируем свое внима­ние именно на ст.ст. 317-319 УК РФ. Согласно уголовно-право­вому взгляду на проблематику, состав данных преступлений объединен единым основным объектом преступного пося­гательства, а именно порядком управления. Все остальные аспекты данного преступного посягательства, в частности такие, как жизнь, здоровье, честь и достоинство сотрудников являются лишь дополнением к объекту уголовно-правового законодательства. Проанализировав же судебную практику, исходя из рассматриваемой проблематики, можно заметить, что уголовные дела по вышеуказанным статьям практически не возбуждаются. Некоторые регионы и вовсе не могут по­хвастаться особым опытом в практике возбуждения такого рода уголовных дел, а особенно по факту совершения пре­ступлений по отношению к сотрудникам, осуществляющим правосудие или к самому правосудию. В своей совокупности все это, особенно низкий уровень регистрации преступлений и, тем более, направлений подобных дел в суды, препятству­ет процессу выявления криминалистических закономерно­стей данных преступлений на должном уровне. В основном имеются возбужденные уголовные дела по ст. 294 УК РФ, свя­занные со случаями воспрепятствования деятельности судьи.

Незначительное количество зарегистрированных пре­ступлений против законной профессиональной деятельности должностных лиц органов предварительного расследования обусловлено латентностью данных преступлений. Вмеша­тельство в деятельность должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, зачастую происходит не столько извне, сколько имеет место со стороны руководства и иных органов, осуществляющих контроль за их деятельно­стью, что и обусловливает сложность фиксирования и доку­ментирования указанного противоправного деяния. Вместе с тем несвоевременное принятие указанных мер, либо отказ от их принятия становится почвой для последующего соверше­ния должностного преступления, что само по себе заслужи­вает внимания и может стать предметом самостоятельного исследования. В случаях же подобных вмешательств извне, совершению указанных преступлений будет препятствовать целый ряд факторов. Во-первых, это преимущественный уровень нахождения сотрудника, осуществляющего стадию по предварительному расследованию, а именно на террито­рии с повышенным вниманием к охране правопорядка. Во- вторых, это перечень, предпринимаемых правительством, мер по обеспечению безопасности представителей власти и силовых структур. И в-третьих, высокая степень профессио­нализма сотрудников в различных научных областях позво­ляет не допустить ситуаций конфликта, либо качественно и без лишних правонарушений разрешить их.

Что касается характеристик диспозиций ст.ст. 317-319, то мы считаем, что все три нормы содержат полное и под­робное описание ключевых признаков деяния. Правоприме­нитель не должен испытать каких-то трудностей в понима­нии использованных дефиниций.

Криминалистическая методика позволяет оценивать преступные посягательства на сотрудников, согласно статьям 317 — 319 УК РФ, как этапы реализации единой структуры криминального механизма посягательств на сотрудников, которые зачастую начинаются с воспрепятствования гражда­нами законным требованиям сотрудников.

В данной статье мы учитываем, что сотрудник-право­охранитель осуществляет свою деятельность на законных основаниях. По мнению Н. В. Болдыревой, законный харак­тер деятельности сотрудника правоохранительного органа как потерпевшего необходимо упомянуть в качестве обяза­тельного признака, так как если виновное лицо осуществляет посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа только из-за того, что этот сотрудник представляет государственную власть, не взирая на характер деятельно­сти сотрудника правоохранительного органа (представителя власти), то с учетом обстоятельств дела данное деяние может быть квалифицировано, в соответствии с наступившими по­следствиями, по статьям главы 16 УК РФ (о преступлениях против жизни и здоровья).

Субъективная сторона деяний выражается в абсолютном осознании виновными по ст.ст. 317-319 УК РФ обстоятельства того, что они осуществляют посягательство (покушение), применение насилия или оскорбления именно на сотрудни­ка правоохранительного органа (представителя власти).

При этом посягательство на жизнь сотрудника правоох­ранительного органа по мотиву, например, личной неприяз­ни, естественным образом, приведет к уголовной ответствен­ности на общих основаниях.

В соответствии с частью 1 статьи 20 УК РФ, лица в возрас­те от 14 до 16 лет уголовной ответственности по указанным статьям не подлежат. То есть возраст наступления ответствен­ности — 16 лет.

В современности практический опыт расследований тяжких преступлений позволил выявить особый вид пре­ступных деяний по отношению к сотрудникам силовых структур, находящийся за рамками традиционного учения о криминалистике. Заключается этот особый вид в процессе инсценировки насильственных преступлений соответству­ющей тяжести, цель которого, состоит в сокрытии посяга­тельства на жизнь и здоровье сотрудников силовых структур, находящихся при исполнении должностных обязанностей. Данный вид преступных деяний обычно не отражают в офи­циальных статистических данных преступности, а квалифи­цируют как иные преступные деяния, с совершенно иными характеристиками.

Существует вид следственного действия, при помощи которого возможно качественно выявить и расследовать со­став подобного преступления. Заключается данный вид в надлежащем осмотре места противоправного деяния. След­ственное действие, как первоначальный, так и неотложный его вид, представляет собой процесс сбора информации о произошедшем противоправном деянии на месте его пред­полагаемого совершения. Качественный уровень проведения данного следственного действия, заключающийся в обна­ружении и фиксации следов преступного деяния, а также в установлении обстоятельств его совершения, напрямую влияет на перспективы раскрываемости данного преступ­ного деяния, правильности в квалификации его признаков. Крайне важным является то, что следует оперативным обра­зом проводить процессы обнаружения, фиксации, изъятия и документального закрепления всей выявленной информа­ции, обнаруженной и находящейся непосредственно на ме­сте совершения преступления. Все это в своей совокупности окажет положительное влияние на процессы раскрытия и расследования, в результате чего, делинквенты будут привле­чены к ответственности в соответствии с законодательством. Наряду с этим, небрежный подход по отношению к про­цессу проведения вышеуказанного следственного действия может привести к значительной утрате следов преступного деяния, результатом чего будет являться потеря доказатель­ной базы. Таким образом, пропущенные при осмотре места преступления улики предметного характера, имеющие дока­зательственное значение, могут привести к их утрате или из­менению, уничтожению, либо переработке. Недостаточная фиксация обстоятельств осмотра неизбежно приведет к не­возможности проведения следственного эксперимента, как и проверки показаний на месте, либо не позволит исключить альтернативного сценария развития событий при их произ­водстве. В связи с этим особое значение приобретает произ­водство фото и видео фиксации в ходе указанного следствен­ного действия. Как показывает практика, участвовавшие при проведении осмотра места происшествия понятые по про­шествии значительного периода времени не могут воспол­нить своими показаниями обстоятельства его проведения. Вместе с тем, представляется целесообразным сочетать при­влечение понятых в ходе осмотра места происшествия с ис­пользованием фото и видео фиксации, поскольку их участие, в случае необходимости, позволит подтвердить отсутствие нарушений при его производстве.

В целях качественного раскрытия преступного деяния, которое, в свою очередь, связано с посягательством на жизнь сотрудника силовых структур, широкое применение имеют свидетельские показания. Процесс допроса свидетелей пред­ставляет собой обязательное и основное следственное дей­ствие при расследовании любого уголовного дела. Цель про­ведения данного вида следственного действия заключается в получении от третьих лиц показаний, имеющих существен­ное значение по рассматриваемому уголовному делу.

Регламентация допроса свидетелей основана на УПК РФ, согласно которой можно определить круг лиц, которые способны быть свидетелями по уголовному делу. Хотя в ста­тье 56 УПК РФ указано, что свидетелем по делу может быть вызвано любое лицо, если есть основания полагать, что рас­сматриваемому лицу известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу, есть некоторые ограничения.

Таким образом, информационная составляющая при допросе свидетелей должна быть не просто общеизвестной, а должна нести обязательную ценность для установления данных. Данные эти, в свою очередь, должны иметь непо­средственное отношение к уголовному делу, и иметь соот­ветствующее доказательственное значение, иными словами, подтверждать или же опровергать информацию о лице, совершившем преступление, и об иных обстоятельствах со­вершения данного преступного деяния. Помимо этого, по­лезными могут оказаться и такие данные, которые имеют опосредованное отношение к обстоятельствам рассматривае­мого дела, в процессе косвенного доказывания тех, либо иных обстоятельств, при помощи установления фактов вспомога­тельного и промежуточного характера.

Свидетель не может давать показания об обстоятель­ствах расследуемого уголовного дела на основании своих до­гадок, слухов и прочих ненадежных источников. Свидетель обязан при допросе указать источник своей информирован­ности, иначе его показания не смогут быть приобщены к ма­териалам дела и иметь доказательственное значение.

При этом в практике нередки случаи, когда свидетели не могут или отказываются указать источник своей осведом­ленности, поскольку опасаются потерять работу, либо под­вергнуться преследованию со стороны руководства, либо не хотят свидетельствовать против своих знакомых или своих коллег. При этом наличие источника осведомленности — это основной аспект допустимости показаний определенного свидетеля в качестве показаний по уголовному делу.

В качестве свидетелей не могут быть привлечены такие должностные лица, как судья, присяжный заседатель. Кроме того, в качестве свидетеля не может быть привлечен адвокат обвиняемого, а также не могут быть свидетелями представи­тели религиозных организаций, если им даже и стали извест­ны некие обстоятельства по рассматриваемому уголовному делу, посредством проведения исповеди. Кроме того, не мо­гут привлекаться в качестве свидетелей, а именно без соот­ветствующего согласия на это, государственные служащие, состоящие в Совете Федерации.

При этом следует полагать, что подобный свидетельский иммунитет должен быть отнесен и к сотрудникам силовых структур, которые осуществляют досудебное производство по делу, а именно такие сотрудники, как следователь, дозна­ватель и прокурор. В практической же деятельности часто бывает так, что данная категория сотрудников может быть привлечена к судопроизводству, в качестве свидетелей по уголовному делу. Например, в случае, когда подозреваемый, который ранее признал свою вину по делу, в суде заявляет, что дал признательные показания под воздействием насилия или угрозы его применения. Такие свидетели по уголовному делу, как следователь, дознаватель, прокурор, не могут быть беспристрастными. Тем более, их допрос в указанных выше случаях затрагивает вопросы, которые не входят в компетен­цию суда по рассматриваемому делу.

Тактика допроса свидетеля посягательства на жизнь со­трудника правоохранительного органа подразумевает отсут­ствие наводящих и уточняющих вопросов. В самом начале допроса, необходимо не задавая каких-либо вопросов полу­чить общую информацию от свидетеля в форме свободного повествования о том, что ему известно об обстоятельствах дела. После свободного рассказа свидетеля следует задать вопросы, чтобы исправить неточности или установить до­полнительные сведения, имеющие значение для уголовного дела.

Все показания, как в форме свободного изложения, так и в форме ответов на вопросы, следует записывать подробно и даже дословно. После протокол допроса прочитывает и под­писывает свидетель, в него могут быть внесены поправки и дополнения. После этого свидетель ставит свою подпись на каждой странице протокола, а также в конце документа.

Довольно часто данное преступление совершается в со­стоянии аффекта. В целях квалификации конкретного дея­ния, как совершенного в состоянии аффекта, необходимо и вполне достаточно выдержать ряд определенных условий. Например, нахождение подозреваемого в момент соверше­ния деяния в состоянии сильного душевного потрясения, спровоцированного противоправным, либо и вовсе амораль­ным, поведением сотрудника правоохранительного органа (представителя власти). Также необходимо учитывать, что при этом обязательно прослеживается ярко выраженная взаимосвязь между поведенческими особенностями сотруд­ника правоохранительного органа (представителя власти) и внезапным состоянием сильного душевного волнения, состо­янием аффекта делинквента.

Если же исходить из значения состояния аффекта подо­зреваемого, то нужно заметить факт его возникновения из-за конкретных противоправных или аморальных действий со­трудника правоохранительного органа (представителя вла­сти), выражающийся в явлении физиологического аффекта. Это будет являться обстоятельством, смягчающим уголов­ную ответственность.

Вместе с тем, с учетом специфики данного вида посяга­тельств, вопрос квалификации аффектированности причи­нения вреда решается лицом, обладающим специальными познаниями, применительно каждого конкретного случая. Открытым, вместе с тем, является вопрос о субъективном восприятии субъекта преступления действий сотрудника правоохранительного органа как противоправных или амо­ральных по основанию лишь того, что его действия могли вы­ходить за рамки представлений преступника, но не являться таковыми.

ФИЛИМОНОВ Дмитрий Геннадиевич
старший преподаватель Волгодонского филиала Ростовского юридического института МВД России, капитан полиции

ХАРАЕВ Азамат Арсенович
кандидат юридических наук, старший преподаватель Северо-Кавказского института повышения квалификации (филиала) Краснодарского университета МВД России, член-корреспондент Академии менеджмента в образовании и культуре, майор полиции